Матильда стремительно поднималась на второй этаж таверны. Девочки-подавальщицы внизу сказали ей, что "господин Робер у себя, и к нему недавно зашёл разносчик вина", и это была первая хорошая новость за сегодня. После утра, проведённого в обществе барона Хогберда и его слащавых любезностей, принцессе просто необходимо было выпить в хорошей компании. Тем более, раз Эпинэ заказал вина, то скорее всего, ему компанию составит и Альдо, который сегодня улизнул из дома рано утром, бросив бабушку на произвол судьбы и надоедливого борова. Не то чтобы Матильда сердилась на внука всерьёз, но всё же про себя ворчала, что он мог бы и оказать поддержку. Тем более, ему для бесед с "ызаргами чести" не требовалось нацеплять на себя платье и парик с буклями!
Разумеется, после ухода Хогберда и платье, и парик полетели в угол будуара, а Матильда переоделась в куда более удобный мужской костюм. Благо, возраст и статус вдовы позволяли ей махнуть рукой на дурацкие приличия и спокойно расхаживать в таком наряде по улицам и посещать трактиры.
Ещё на середине лестницы Матильда заметила, что дверь комнаты Робера приоткрылась, а ещё через пару ступеней на неё налетел выскользнувший оттуда мальчонка в шляпе, поразительно неуклюжий для такой ответственной работы, как ношение ценных бутылей с вином.
- Ничтожн... Я прошу меня простить... Я задумался, - затараторил разносчик, и Матильда мгновенно насторожилась. Да, у совсем юных мальчишек голоса высокие и звонкие, но этот был откровенно девичьим. А уж когда принцесса увидела упавшую на ступени розу, стало откровенно ясно, что никакой это не разносчик вина.
Робер завёл тайный роман с дочерью строгих родителей? Или совсем юной, но уже замужней дамой? Совсем непохоже на принципиального и совестливого Иноходца, но всякое в жизни бывает, а Матильда сама была слишком несчастлива в браке, чтобы осуждать.
Однако если любительница золотистых цветочков продолжит настолько неловко притворяться юношей, то проблемы могут возникнуть и у неё, и у Робера. Поэтому алатка решила вмешаться в ситуацию, и ловко ухватила "разносчика" за локоток:
- Не спеши, девочка. Если ты хочешь, чтобы твои тайны оставались тайнами, тебе следует быть осторожнее... и убедительнее, - Матильда говорила мягко, не желая напугать, но в то же время ясно давала понять - без объяснений сбежать не удастся. - А твоему кавалеру - предусмотрительнее. И сейчас мы по этому поводу с ним побеседуем.

Мэллит ушла, а рассыпанные розы остались лежать на полу, хотя смысла в них теперь не было, как и в его жизни. Она не могла забрать их с собой, их пора было выбросить, но Робер смотрел на золотистые, мерцающие в свечном свете цветы, хотя знал, что делать этого не следовало. Они слишком напоминали Мэллит; Робер не особенно разбирался в цветах, он просто искал что-то подходящее, и едва увидел в цветочном ряду эти розы, как понял, что больше искать нечего. То же самое он понял, когда впервые увидел саму девушку.
Цветы надо убрать, а потом – налить себе вина. Он так и сделает, только позже. Потом он будет пить полночи – только это и остается, если той, кто нужна тебе, не нужен ты.
Робер наклонился и поднял с пола розу. Золотистые лепестки на ощупь казались бархатными, словно девичья кожа. Он не коснется щеки Мэллит и не отведет выбившуюся медную прядь – и даже думать об этом нельзя, - не воткнет цветок в волосы, не увидит, как она ему улыбается. В его присутствии Мэллит улыбалась тихой нездешней улыбкой, глядя куда-то в сторону, сквозь стену. Улыбалась ли так хоть одна девушка, думая о маркизе Эр-При? Едва ли – раньше ему везло на пылкие влюбленности, которые вспыхивали и безболезненно гасли через месяц-другой, а в двадцать восемь лет пришла любовь. Пришла и осталась.
Почему-то вспомнилась Ирэна. Может, это судьба решила расквитаться с ним за то, что он не ответил, быть может, единственной девушке, любившей его всерьез – какой силы должно быть чувство, побудившее дочь Приддов объясниться первой?.. Но что он мог сделать? Когда в камине нет дров, огня не дождешься, сколько не бей кресалом. Невозможно ответить на самую искреннюю любовь, если тебя не посетило то же чувство, даже если пожелать этого разумом...
Эпинэ аккуратно положил розу на пол, хотя мог просто разжать пальцы. В ту ночь они с Альдо стояли рядом, так почему Мэллит полюбила не его? Обоих она видела впервые, оба пользовались успехом у дам. Полюбив чужака, гоганни нарушила устои, ради встреч с ним она пренебрегала строжайшими запретами; так почему этим чужаком стал Альдо, а не Робер? Почему мы вообще любим одних и равнодушны к другим, порой вопреки всем разумным причинам?
Дверь распахнулась, не ожидавший гостей Иноходец вздрогнул и понял, что до сих пор стоит среди роз, как болван. В проеме показались двое.
- Матильда?!
Вдовствующая принцесса держала за руку поникшую Мэллит. Иноходец растерянно шагнул им навстречу, переступая треклятые розы: теперь Матильда подумает невесть что, вернее, это как раз известно…

Робер смотрел на вошедших дам в мужских костюмах настолько растерянно, что Матильда в первый момент почувствовала угрызения совести за то, что так бесцеремонно вклинилась в происходящее. В конце концов, Эпинэ давно не мальчик, и далеко не такой оболтус, как её внук. Иноходец как раз обычно тормозил зарвавшегося Альдо, и получалось это у него не хуже, чем у самой Матильды. Но потом юная девица взялась оправдываться, и брови у принцессы невольно поползли вверх...
- Не гневайтесь на первородного Робера, блистательная, это недостойная осквернила Ночь Луны, решила притвориться виноторговцем и прийти сюда как вор под покровом тьмы. Но ничтожная хотела видеть не его, а блистательного Альдо. Он не смог прийти, ему нужно было встретиться с бабушкой, только передал цветы... Первородный Робер ни при чем.
"Гоганни?! Твою кавалерию, где Альдо умудрился подцепить гоганни?" - Ильда зря винила Робера в неосторожности, дел опять наворотил её внучек. И ведь каков паршивец, бабушке сказал, что к даме, даме - что к бабушке, а сам шляется кошки знают где и даже не представляет, в какое неудобное положение поставил всех здесь присутствующих. - "Ладно, с ним я попозже поговорю, когда разберусь, что вообще происходит. И выпью, потому что на трезвую голову я разбираться не согласна".
- Так, - решительно заявила Матильда, закрывая за собой дверь. - Рассаживайтесь куда-нибудь. Робер, наливай всем того, что тебе принесла эта славная и милая, но совершенно не умеющая притворяться мальчишкой гоганни. А ты, девочка, переставай трястись, я тебя не съем. И твоих "первородного" с "блистательным" тоже. Особенно если мне соизволят по-человечески объяснить, во что вы все трое впутались, - принцесса со вздохом осмотрела небольшую комнатку Робера, ища, куда бы присесть. Разговор явно будет долгий, да и пить стоя неудобно.