Утро нынче выдалось не то, чтобы суматошным, но и не таким, чтобы быть спокойным и стоящим для человека его возраста. Однако, утро это было крайне важным для всего Талига, а  потому среди роскошных  нарядов приближенных придворных, которые были допущены для наблюдения за важным действием, можно было наблюдать и серую кардинальскую сутану. Сегодня всем в королевстве будет известно – каким был  результат первой брачной ночи  королевской  четы. Семнадцатилетняя дочь графа Ариго, выбранная для  судьбы супруги короля Фердинанда, казалась совершенно воздушной, нежной до прозрачности, в облаке пепельных волос и белоснежного свадебного платья вчера Катарина Ариго, а ныне – Катарина Оллар – производила впечатление чуть ли не  какого-то небесного создания, которое каким-то невообразимым образом спустилось на грешную землю. Дабы дарить смертным ощущение нежной радости и сострадания.  Онако. Кардинал подвергал сомнению подобное поведение. Это ощущение было не то, чтобы иррационально, но и пока что не подтверждено  ничем, кроме того, что графы Ариго были кровными вассалами мятежных герцогов Эпинэ, да, к тому же, в родстве с ними. Ну и того, что кому как не кардиналу разбираться в лицемерии и  масках? Вот только Квентин Дорак пока еще не мог отчетливо осознать – зачем понадобилась эта игра? Тонкая, бесспорно, и преследующая какие-то  определенные цели. Но вот их-то Сильвестр  понять пока что не мог. Разве что... Девиц семейства Ариго  - как претенденток на место супруги короля, предложил граф Штанцлер; а старый хитрец никогда и ничего не делает просто так.
Размышления на политические темы и темы придворных интриг прервал легкий шум. Двери королевских покоев распахнулись, и несколько самых доверенных и знатных придворных – в числе которых были также кансильер и кардинал, вступили в покои – дабы убедиться, что процесс консумации состоялся.

Представшее их глазам зрелище было столь неожиданным, что граф Штанцлер замер на пороге, изумленно взирая на явно счастливую пару, которая, впрочем, занималась явно не тем, чем стоило бы делать в первую брачную ночь... Точнее - наутро после нее. Впрочем - что именно предполагал увидеть кансилльер, на что он надеялся и чего ждал - было неизвестно. Пока что неизвестно. Вскорости кардинал займется тем, чтобы постараться вызнать всю подноготную мыслей старого интригана. Теперь же его высокопреосвященство пытался понять - что же именно не то и не так показалось ему самому во всем теперешнем представлении. Потому что происходящее и в самом деле было похоже на несколько неумело поставленное представление. Словно бы их хотели в чем-то убедить... Взгляд кардинала скользнул по королевской постели, по фигуре новоявленной супруге его величества, по самому королю. Фердинанд не особо любил шахматы - и кардиналу об этом было известно. В тут... Тут что-то было совсем не так. Словно в перевернутой картинке. -Доброе утро, ваши величества. - кардинал медленно с достоинством кивнул, протягивая вперед руку с кардинальским перстнем.

Движение лицевых мышц юной супруги короля не ускользнуло от внимания кардинала. Это, кровь на простынях и халате девушки... Хотя нет – теперь уже женщины – факт девственности будущей королевы был подтвержден до первой брачной ночи. Значит – консумация состоялась... Вот только почему ощущение чего-то...неуловимого и неправильного не оставляло Дорака. А своему чутью Сильвестр привык доверять так же, как  же. Как и логике... Так же – как военному чутью и умению Рокэ Алва. Что же не так? Окровавленные простыни, вино, шахматы, улыбающийся король... торжествующая Катарина... Вот оно. Памятуя о том, что юная девица Ариго не высказывала большой радости по поводу своего брака, это торжество было теперь крайне непонятным. Неужели тогда она играла, а теперь вот считает, что дорвалась до власти и будет «крутить» Фердинандом так, как захочет? Ох нет, лисичка, не убежать тебе от гончей, не перегнать ее. Да, у Сильвестра не получилось посадить на место рядом с королем свою ставленницу, увы, авторитет Штанцлера для короля был не меньшим. Но кто сказал, что ненужную пешку нельзя скинуть с доски? Во дворце столько опасностей... Юной провинциалке порой и невдомек о многих из них.
Кардинал с легкой улыбкой едва наклонил голову, осенил молодоженов знамением. – Да благословит Единый ваше ложе, Ваши величества, и да пошлет Он наследника трону Талига.  – Произнеся это пожелание, Сильвестр отступил в сторону, давая место Штанцлеру и прочим доверенным придворным. Отступил, но не вовсе ушел. Он продолжал наблюдать за Катариной, за ее поведением, жестами, голосом.
Кстати сказать, Штанцлер, судя по всему, тоже был рад тому, что его ставленница и царствующий (но не правящий) монарх сблизились. Тоже надеется влиять на Фердинанда через эту лисичку? Хотя нет, не лисичку... Скорее – ласку. Ибо этот зверек тоже ловок и чрезмерно хищен, но скрывается под весьма очаровательной внешностью.
Когда поздравления и пожелания отзвучали, подданные, низко кланяясь, начали покидать королевские покои. Фердинанд на пару минут задержал капитана королевской охраны. – Ваше величество, Вы можете доверять эру Савиньяку так же, как и мне.
- Благодарю, Ваше Величество. – Старший близнец склонил в поклоне почти что белокурую голову.
Что же, подобное знакомство будущей (ибо еще не коронованная) королевы с начальником дворцовой охраны было недурной вещью. Савиньяки преданы трону. А это значит, что кардиналу будет ведомо о многом, а если Ее величество будет вести себя разумно – капитан Лионель будет ей хорошей защитой. На миг промелькнула мысль о другой... защите, и кардинал невольно улыбнулся.

Отредактировано Квентин Дорак (2020-09-18 16:05:07)

Приказание короля было несколько странным. Кардинал не заведует дворцовыми церемониями, если они не несут в себе духовного смысла. Обручение, вступление младенца в лоно олларианской церкви, благословение на правление короля... Но только именно правящего короля, но не его супруги. И, уж конечно, не кардиналу распоряжаться устроением празднеств в народе – для этого есть при дворе иные люди. Тот же тессорий, ведающий государственной казной. Которому ой как не понравится дополнение к распоряжению короля, сделанное новоявленной супругой. Конечно, эта ситуация не нравится и кардиналу – сколько же денег уйдет, считай, на ветер – лишь на один единственный праздник. Было ли это также обговорено заранее с  кансильером? Вполне вероятно. Опустошить казну, потом взбунтовать чернь и солдат тем, что денег в казне мало, а «проклятый аспид» и Оллар еще имеют наглость закатывать пиры. И не важно, что пир будет для всех. Про это никто и не вспомнит по прошествии недели-другой. А маленькая притворно благочестивая ласка ох как хитра. Нищие, убогие, калеки.. Хорошо еще – не попросила амнистировать преступников.  Впрочем, если она попробует только... У кардинала найдутся доводы воспротивиться этой тихоне.
- Слушаю, Ваше величество. Ваше приказание непременно будет передано  тессорию и церемониймейстеру. – Пусть Придд повертится, чтобы раздобыть  финансы на столь пышное торжество. Разумеется, поднимать налоги и вытягивать деньги из подданных короля кардинал не позволит. Как, впрочем, и перехватывать бразды правления из своих рук старому дриксенцу и его юной ставленнице.  – Эрэа столь милосердна и столь великодушна. – Мягкая одобряющая улыбка в адрес будущей... пока еще – будущей – королевы.  – Лелею надежду, что эрэа посетит праздничное богослужение. – Расставленная ловушка была проста и бесхитростна. Ариго считаются скрытыми эсператистами, так что – прими юная Катарина участие в олларианском богослужении – она оттолкнет этим самым действием от себя всех эсператистов – тайных и явных, общество которых состоит исключительно из «Людей Чести»; а если откажется – это поставит под сомнение законность ее брака с королем.

Королева удивила своим поступком. Но кардинал не показал виду, лишь благосклонно наклонив голову и ответив на взгляд серых глаз одобряющей улыбкой. Что задумала эта ласка? Чему она радуется? Хитра. И, кажется, хочет войны. Штанцлеру даже не надо ее подхлестывать своими сказками о великой цели и Великой Талигойе. Сильвестр краем глаза заметил торжество, мелькнувшее в почтительном выражении лица, с коим кансилльер слушал королеву. Ну уж нет – он не позволит дриксенскому гусю полностью окрутить эту маленькую хищницу.
- Деяния Вашего величества полны благочестия и добродетели, что радует меня. Я льщу себя надеждой на то, что Ее величество изберет меня своим духовником в будущем, поскольку священник, исповедовавший Ее величество прежде, остался в замке Гайаре.
И очень недолго продержится на сем свете и вскоре отправится в Закат.   Сильвестр был абсолютно уверен в том, что, если даже эта лисица согласится на его приказ, полностью выполненный в виде просьбы, то истинной исповеди он не дождется никогда. Ведь эсператисты не считают грехом обмануть олларианских служителей Единого. Зачем же согласие королевы нужно было кардиналу? Именно затем, чтобы знать – что именно она скрывает от него. Ведь правду и истину можно получить и не из первых рук.
Катарина изъявила желание отлучиться, и Фердинанд, казалось, лишь теперь вспомнил – в каком виде находится его супруга. И – словно малолетний отрок – смутился. – Господа, мы не задерживаем вас.
Кансилльер с достоинством откланялся, хотя видно было, что ему не особо-то желается покидать королевскую спальню, не пообщавшись с Ее величеством.  Глупец.. Впрочем, нет, увы, Штанцлера назвать глупцом мог бы только еще больший глупец. А кардинал таким не был.  К тому же – ему начинала нравиться рисковая игра с новоявленной супругой Фердинанда. Осенив королевскую пару новым знаменьем, Сильвестр вышел из покоев последним.