Вчера кардиналу донесли, что позавчера состоялась случайная встреча Ее величества королевы Катарины и Первого Маршала Рокэ Алва. Донесли, увы, без всяких подробностей - просто как о свершившемся факте. Кто донес? Ну, даже в свите фрейлин королевы существовали несколько дам, которые были преданы как Талигу,  так и Его высокопреосвященство. Королеве тоже - как же без этого? Но все же - Талиг и кардинал у этих дам стояли в очереди несколько больше, чем юная девушка, старающаяся показать себя куда слабее и беспомощнее, чем это есть на самом деле.
Итак, размышляя о позавчерашней встрече двух таких нужных (в случае с королевой хотелось добавить "увы" и "пока что") людей, кардинал пытался  вычислить - что может дать эта весьма странная встреча? И... Уж не была ли она подстроена Штанцлером? Необходимо было как можно скорее узнать подробности, и кардинал послал за Первым Маршалом. Впрочем, не особо надеясь, что тот придет.

Секретарь постучался в дверь кабинета уже когда солнце начало медленно, но неотвратимо опускаться за горизонт.
-Ваше высокопреосвященство, герцог Алва.
Значит - все-таки прибыл. Это было обнадеживающим началом. Кардинал кивнул, велев для начала проводить герцога Алва в кабинет, а затем принести из погреба вина, а самому Сильвестру - шадди. Выражение лица секретаря - грустно-обреченное - вызвало легкую снисходительную улыбку. - Ступайте, Мариус.

Отредактировано Квентин Дорак (2020-09-17 01:30:16)

Первый Маршал, что называется,  пошел в атаку сразу. Что  было вполне ожидаемо от того, кого называли Вороном. – Рокэ, Рокэ...  – Легкая улыбка губ при полностью серьёзном взгляде.  – Да, Вы правы, я пригласил Вас из-за встречи с королевой. Что ж, на незаданный мной вопрос сами Вы уже ответили.  И Вы правы – у Ее величества крайне острые зубы. И это – зубы не леопарда, а змеи. Ядовитой змеи, Рокэ. Но эта змея необходима нам – для того, чтобы обыграть Штанцлера.  -  Раз сам Алва начал так прямолинейно, то не было смысла ходить вокруг да около. Кардинал обхватил ладонями кружку с горячим шадди – старая кровь грела все хуже, однако Квентин Дорак был не намерен отступать от своего жизненного пути. И не позволил бы никому встать на этом пути. Хотя бы потому, что это был путь ради процветания Талига. А всех, кто станет мешать этому,  надо просто скинуть с дороги. Как, к примеру, графа Штанцлера – с его вовсе безумной и нелепой  идеей возрождения прошлого величия уже давно сгнившей и рассыпавшейся в прах  Талигойи Как молодую королеву – буде она вознамерится влиять на короля для своей пользы, либо для пользы  Штанцлера и «Талигойи». К тому же – прошло вот уже два года после королевской свадьбы, а наследника все никак не могли дождаться. Королевские лекари смущенно мялись и отвечали на прямо поставленный вопрос невнятно. По их мнению королева была способна к деторождению, а вот возможность Его величества Фердинанда Оллара способствовать появлению на свет венценосного дитя подвергалась сомнению. Хотя откровенного «нет» не было произнесено, но и такого же прямого «да» - тоже. В голове кардинала начинал созревать план – как одновременно «убить нескольких зайцев»: заполучить наследника престола, смешать планы Штанцлера и – вероятно – либо добровольно, либо исподволь привлечь на свою сторону коронованную змейку из Срединного Эпинэ.  – Вы ведь понимаете, - Согрев руки о кружку, Сильвестр сделал пару глотков горячего напитка, который тут же согрел и  изнутри, - что ядовитую змею лучше иметь при себе, чем позволить врагу  приручить и использовать  ее. 

Как всегда – Алва понимал все с полуслова. Эта его черта характера была крайне полезна для общения и блага Талига. Не приходилось тратить время на разъяснения.  Конечно, иногда Рокэ любил изобразить из себя непонимающего, но это бывало лишь тогда, когда Первому Маршалу было скучно, и он таким образом продлевал разговор, либо – что тоже, увы, бывало, проверял спокойствие кардинала на прочность. По счастью, подобные экзерсисы бывали свойственны герцогу Алва нечасто.         
- Ну что Вы, Рокэ. господин кансильер уже стар для подобных физических упражнений, как бег. Да и дуэль со стариком... – Кардинал хотел  сказать о том, что это довольно бесчестно и противоречит дуэльному этикету, но... Но у Рокэ Алва свои понятия о чести. Об истинной чести, а не о том, что подразумевают под этим... многие, кто состоит в оппозиции к кардиналу и является врагом Талига, зачастую – непримиримым. - Хотя Вы правы – не следуют гусям пытаться  претендовать на чужие территории.
Новый глоток шадди и вопросительный  взгляд на вновь вошедшего в кабинет секретаря. – Мариус, я несколько занят. Что-то очень важное? – В мягком упреке в самой глубине голоса звучала жесткость – служители должны понимать, что кардинала нельзя отвлекать, когда у него важный разговор – с кем бы то ни было. Пожалуй, стоит сменить  секретаря, взять кого-то попонятливей и порасторопней..  Жалко, что кеналлийцы – все еретики-абвениаты.
Мариус пробормотал что-то виноватое и, поклонившись, исчез из комнаты. Значит – пока что ничего такого, с чем пришлось бы разбираться срочно.
- Полагаю, для начала стоит уменьшить влияние господина кансильера на Ее величество. Разумеется. Сделать это весьма непросто, но нужно. Ну и, разумеется, отвести ее вынимание от невразумительных, но опасных идей Людей Чести. Вы говорили, что она приняла Вас за Придда? Что же могло ее сподвгнуть к такой идее?

- Надеюсь, через 9 месяцев мне представиться честь представить двору принца. – И вот как прикажете понимать эти слова? Как то, что Первый Маршал Талига Рокэ Алва, столь бесцеремонно назвал Ее Величество королеву Катарину «девицей, посещающей постель короля», воплотил – не ведая сам того – некие помыслы кардинала Сильвестра; или как то, что все же интимное общение Фердинанда с супругой все же не были вовсе уж безрезультатными? Но во  втором случае (как и, разумеется, в первом) слова Ворона могли означать лишь одно – Первый Маршал провел с Катариной время несколько большее, чем положено по этикету, который, к тому же, не позволяет замужним дамам проводить время наедине с мужчинами, если это не супруг, не отец или сын, либо духовник. И если все так, как предположил сейчас кардинал... То очень много планов придется перекраивать и переиначивать. Что же до того, чтобы попристальнее понаблюдать за Приддами... Как жаль, что старший сын Вальтера уже два года как состоит в оруженосцах и придется еще целый год ждать, пока ситуация изменится, для того, чтобы взять эту ситуацию в свои руки.
Три проблемы  - граф Штанцлер, Придды и королева – сливались в одну, и надо было разбираться с ними всеми как можно быстрее, иначе это могло затянуться на долгие годы и разрастись еще более. Может быть, и в самом деле поспособствовать сокращению пребывания господина Штанцлера на этой грешной земле? И послать человека в Агарис – для той же миссии в отношении к изгнанникам? Да и королеву, наверное, стоит отвратить от политики – пусть интересуется Книгой Ожидания, вышивкой, музыкой... И, разумеется, воспитанием наследников, которые так нужны Талигу... И снова мысли вернулись к словам Алвы.
Кардинал словно очнулся от своих размышлений и ощутил, что чашка уже остыла, не говоря уже о плещущемся в ней шадди. Сколько же он размышлял? Алва все еще пребывал здесь, не окликнул, значит – не так уж и долго.
- Рокэ, сейчас мы с Вами в комнате лишь вдвоем. Потому прошу уточнить Ваши слова о будущем наследнике. Вы столь безрассудны или столь уверены в себе?

Кажется, он либо становится стар, либо  слишком многое приходится держать в голове. А оттого мысли принимают не слишком правильные решения. Так или иначе – это плохо и  может повредить  как Талигу в общем и целом, так и в незримой битве с тем, кого они оба уже неоднократно упоминали сегодня – со Штанцлером. Кардинал нахмурился. Крайне недовольный собой. – Видимо, мы оба поторопились, РОкэ. Вы – со словами, а я – с неверным выводом из них. – Ворон. Пожалуй, единственный человек на свете, перед которым Сильвестр мог позволить  себе признаваться в своих ошибках. – Но до представления в три года наследнику, как Вы верно заметили, нужно еще родиться. И – снова Вы правы – большая часть Талига заинтересована в этом. Однако, после бракосочетания прошло уже почти два года. И нынешний результат – пока что – на руку лишь соратникам графа Штанцлера и изгнанников, которые все еще не оставляют надежд вернуть себе трон и повернуть историю вспять. Избегает ли Его величество свою супругу, или наоборот. Или кто-то из них бесплоден – это нам нужно выяснить.
Нередко с людьми, лишенными какой-либо щепетильности и  восторженно-романтического взгляда на вещи беседовать куда проще. Патриотизм Алва зиждется не на каких-то там высоких идеалах, но из четкой и откровенной уверенности в том,  что кровные клятвы, принесенные пусть даже и предками, расторгать, разрывать и, уж тем более, предавать нельзя. Это было не лирическое рассуждение, а просто твердое знание. Которого все Алва придерживались. И именно за это Квентин Дорак уважал и Алваро и Рокэ, которого – в силу обстоятельств, знал чуть лучше. Разумеется, если можно говорить о том, чтобы достаточно хорошо знать хоть кого-то из Алва.

Пожалуй, впервые за все время их... так скажем, сотрудничества Сильвестр посмотрел на Ворона с некоторым недоумением и даже замешательством. Неужели Алва полагает, что за те два года, которые Катарина Ариго носит фамилию  своего коронованного супруга, что за все эти два года кардинал ни разу не подверг обоих венценосных супругов хотя бы малейшей проверке при помощи лекарей и кардинальские шпионы не терлись вокруг доверенных фрейлин королевы под любым обличием, стараясь вызнать – не пыталась ли Катарина избавиться от нежелательного плода не менее нежелательного брака? Неоднократно, надо признаться. Но прежде все результаты были, увы, неутешительными. То есть – не особо информативными. Ветропляску королева не принимала, внешне Его величества супругу не избегал и довольно регулярно посещал ее покои.. Правда – что творилось за закрытыми дверями между двоими – было неведомо. Но Катарина каждый такой раз была слишком уж спокойна для той, кто принимает ненавистного или хотя бы крайне неприятного посетителя.
Но не успел кардинал выразить свое отношение к предложению Первого Маршала, как в кабинет – явно минуя секретаря – чуть ли не ворвался мужчина – седеющие, но все же еще не совсем потерявшие рыжину волосы были в некотором весьма необычном беспорядке.
- Ваше Высокопреосвященство, помилуйте. – Что называется, с места в карьер начал мужчина, не обратив, кажется, внимание на то, что в кабинете присутствует еще кто-то. – Лиолнелла была всего лишь неосторожна в словах, но не имела никаких мыслей о монастыре.  Ее величество... Неверно ее поняли.
- Леонард, Вы, кажется, сейчас также неосторожны и не только в словах, но и в поведении в общем и целом. – Негромкий приятный голос кардинала сейчас был окрашен легким – пока еще – негодованием. – Разве Вы – унар, врывающийся в дом родных, приехав на побывку? Извольте обождать, пока я завершу беседу с Первым Маршалом.
Рыжеволосый слегка вздрогнул, как-то лихорадочно метнув взгляд на Алву, довольно сильно побледнел.  – Герцог... Приношу свои извинения, господа. Я позволил себе дерзость, влекомый лишь беспокойством за судьбу внучки.

Ах, Ваше Величество... Хитрить изволите? Уж не прознала ли королева о том, что именно юная графиня Манрик в свое время... да и до сих пор  планировалась кардиналом  в супруги королю Оллару? С этой лисицы станется...  На первый взгляд – не то серая мышка, не то испуганная птичка, а на деле... На деле – змея, умеющая спрятаться в траве, а затем кинуться, нанеся ядовитый удар.
- Хорошо. Леонард, не беспокойтесь. Я во всем разберусь. – Сильвестр сменил гнев на милость и чуть улыбнулся рыжему. Квентин Дорак прекрасно понимал – с кем можно позволить себе поругаться, на кого повысить голос или продолжать выказывать неудовольствие, а с кем стоит хотя бы держать перемирие, если и не пытаться приручить. Манрики были из вторых. Они были полезны как Талигу, так и самому кардиналу. – Вы можете не волноваться за судьбу своей родственницы, если она не захочет – ее не запрут в монастыре... Если это не станет необходимым... Разумеется – эту мысль он не озвучил. Легким жестом благословил старающегося держаться с достоинством, но явно успокоенного кардинальским обещанием, Манрика  и отпустил его прочь.
Однако, разговору с Первым Маршалом, судя по всему, было суждено продолжиться не сразу. Ибо, не успела еще закрыться дверь за Манриком, как тут же открылась вновь, опять пропуская в комнату секретаря. Кардинал нахмурился. Маркус уже был предупрежден, причем – дважды, и все же рисковал навлечь на себя гнев кардинала в третий раз. Возможно, на этот раз причина была и в самом деле  веская... И для самого секретаря хорошо бы, чтобы так и было. Кардинал принял из дрожащей руки Маркуса запечатанный свиток.
- Простите, Рокэ. Кажется, нам решительно воспротивилась судьба для продолжения беседы. Впрочем, нет, не уходите. – Сильвестр аккуратно и без опаски сломал печать, коей было запечатано письмо. Печать королевского лекаря, которого на эту должность в свое время Квентин Дорак и устроил. Так что в этом человеке Сильвестр был уверен... До обеда. По крайней мере точным было то, что ставленник никогда не вознамерится отравить своего благодетеля. Пробежав глазами текст письма. Кардинал неопределенно хмыкнул. Что же – теперь одна из причин отсутствия наследников у королевской четы становилась ясной.
- Прочтите это, Рокэ..- Сильвестр протянул лист бумаги.
«С прискорбием спешу сообщить Вашему высокопреосвященству, что проведенные мною исследования принесли крайне неутешительные результаты. А именно то известие, что Его Величество Фердинанд Второй Оллар способен к продолжению рода с крайне малой вероятностью. О чем я с глубочайшим сожалением и извещаю Ваше высокопреосвященство.»
Весть была не то, чтобы неожиданной, но из таких, которых лучше не было бы.

- Я рад, что Вы это понимаете, Рокэ. – Сейчас кардиналу хотелось последовать примеру Ворона и влить в себя не – пусть любимый и привычный, но несколько не подходящий к теперешней ситуации крепкий шадди, а хотя бы бокал не менее крепкого вина. Но, во-первых, Сильвестр давно уже отвык от подобных напитков, во-вторых – если уж за шадди лекарь ругался по страшному. «Ваше высокопреосвященство, неужели Вам не дороги Ваши здоровье и жизнь»! Умоляю – перестаньте пить этот напиток Леворукого!»... Хотя – какое отношение имел Повелитель кошек к сему напитку – Сильвестру так и не удалось выяснить. В общем, если уж шадди воспринимался лекарем в штыки, то что уж говорить о «Крови»? Посему – пришлось снова вызывать Маркуса и требовать «напиток Леворукого». Секретарь принес новую чашку и. глядя на Его Высокопреосвященство с некоторым неодобрением, поставил чашку на стол и убрался прочь.
За все время ожидания секретаря кардинал не проронил ни слова, разглядывая фигурки на шахматном столике. А затем продолжил так, словно и не прерывался. – Как Вы понимаете – необходима иная кандидатура. И, увы, не королевы. Если я упущу из виду эту лисицу, то ею завладеет граф Штанцлер, который сотворит из нее новую мученицу и уговорит Людей Чести на новое восстание не только ради того, чтобы посадить на трон мало кому известного в Талиге мальчишку, но ради того, чтобы отомстить за эту любимицу народа. Потому как, как я полагаю – Вы уже знаете – Катарина таковой и является. И даже если нынешняя королева отправится в монастырь или «случайно» предстанет Пред Единым – все равно результат будет такой же – восстание. А сейчас я хотя бы имею ее перед глазами. – Кардинал провел по черному полю черного офицера, поставив этим самым под удар белого ферзя. – Нужна другая кандидатура. И Вы наверняка понимаете, что это не может быть никто ниже герцога крови. Ну. Не Колиньяру же об этом говорить... – И в самом деле: Колиньяр был из «навозников» весьма нелюбимых многими... Королевой в том числе.  Рудольф Ноймаринен, Вальтер Придд и Анри-Гийом отпадают по причине возраста... Особенно – Анри-Гийом. Оставались двое, но сводить Катарину с Эгмонтом Окделлом – одним из самых преданных делу Людей Чести – было небезопасно. Разве что – с кем-то из внуков Анри-Гийома... Но, опять же – они все были из Людей Чести. Итак,  кандидатура оставалась всего одна...

Отредактировано Квентин Дорак (2020-11-02 23:38:20)

Разделял ли Его Высокопреосвященство убеждения, бытовавшие в прежние времена? Это было ведомо лишь одному Его Высокопреосвященству. А вот стоит ли посвящать ли в свои убеждения Первого Маршала кардинал еще не решил. Алва – как ни крути – еретик-абвениат, так что признание олларианского священнослужителя ему, скорее всего, и не нужно, и этот вопрос был из разряда риторических. К тому же – Алва дал свое согласие, посему остальное было теперь не так важно. И, признаться, согласие это кардинала обрадовало, однако и удивило, ибо Сильвестр готовился к куда более серьезной обороне со стороны Первого Маршала.  Хотя бы потому, что «звание» почти официального любовника королевы накладывало немалые обязательства, а Рокэ не особо признавал иных обязательств, кроме как военные.
- Полагаю, королева будет в гневе и самом яростном возмущении... Если, конечно, она настолько глупа, что ей не дорого спокойствие в Талиге. Однако, я уже убедился в ее уме. Да и в хитрости тоже. Так что не думаю, что там будет искреннее, а не показательное возмущение.  – Черная башня на доске продвинулась по прямой и встала так, что, если бы белая королева рискнула «съесть» черного офицера, то непременно попала бы под удар башни. Белый же король оставался на своем месте, за его безопасность можно было не беспокоиться.  – Кстати, Рокэ... Полковник Феншо, пожалуй, мне будет еще нужен. – Легкая улыбка говорила о том, что от внимания Его Высокопреосвященства ускользнуть чему бы то ни было возможности не было.