Королева имела вид покорный и несчастный, когда Рокэ застегивал на ее шее любимый цветок королевы, выполненный в золоте с жемчужиной посередине. О, Катари очень старалась, чтобы эта сцена выглядела максимально достоверно. На бедную голубку надевали ошейник, не иначе. Люди Чести только зубами скрипели.  Глаза королевы большие и блестящие то ли от слез, то ли от огромного количества свечей.
Подарок Августа Штанцлера стал для нее ударом под дых, но королева сумела удержать лицо. Мишель и Капотта. Ну, старая тварь, погоди. Впрочем, лицо оставалось покорным и несчастным. Она словно витала не здесь. - Мы благодарим кансилльера за проявленное к нам внимание. Оставайтесь, если Вам позволяет здоровье. - Катари не удержалась от шпильки. В конце концов, он стольким жаловался на себя самого, что было бы неудивительно, если бы он ушел, сославшись на какую-либо болячку. В последнее время Катари их даже не запоминала, бесполезно. 
А вот Ги изумил ее. Корзинка с красавцем - символом рода стала очень приятным сюрпризом. И рыженькая спутница в костюме Осени. Интересно, очередная любовница или та самая воспитанница, о коей сплетничают последние недели фрейлины? - Граф, Ваша способность угодить нам лишь нашла подтверждение снова - Королева высоко поднесла руку, почти к губам Ги в знак уважения к брату. Алва был неподалеку, она не боялась. - Мы благодарим Вас. - Глаза королевы задорно блеснули.
Придды. Дежурные слова. Дежурные улыбки. Дежурный подарок в виде статуэтки найери. Королева очень хотела разбить ее о голову Вальтера, надеясь вызвать хоть какие-то эмоции, но подозревала, что вызовет лишь вежливое недоумение. Рыбина снулая, еще и тухлая. Все семейство.
Кэналлиец, рей Куньо, родич Росио. Ну хоть один догадался подарить королеве, которая любит петь, арфу. - Вы чересчур догадливы, юный рей. И заслужили наше расположение своим подарком. - Рука королевы поднялась к груди рея в отличии от Придда, которому пришлось склоняться в три погибели к поясу Катарины.
Навозник Колиньяр сумел ее удивить, намекнув подарком о воспитании наследников и идеях Штанцлера. Стравить их что ли? Холтиец преподнес чудесный веер, мешочек с травами и интересные узкие листочки с красивыми иероглифами. - Мы рады приветствовать герцога в Талиге. - Дежурное протягивание руки.
Его Величество был вторым, кто удостоился истинных эмоций. Чтобы не говорили, Фердинанда она искренне уважала. Да, добирала постель с Рокэ и Рай, но уважала и защищала как кошка защищает котенка. Франжипане соскользнул с шеи королевы, оказавшись в голове и лежа на прическе. Шею как символ жизни королева уступила королю. Росио не станет дуться. Не на короля. - Мой король - Тихий выдох. Королева не сводила глаз с короля. Даже не сразу поняла, что с ней говорит Дорак. Портрет святой Жаннет, что говорила с Создателем и подняла в атаку целые полки. Дорак зовет ее на войну? - Мы ценим святых, Вашему Преосвященству это известно. Мы благодарим Вас. - Поцеловать перстень Дорака.
Скрип зубов Людей Чести был едва ли не слышен. Такое унижение королевы в День ее Рождения.
- Ваше Величество, мне бы хотелось увидеть детей и свою воспитанницу. Это возможно? Это стало бы лучшим подарком.
Королева знала, что и когда попросить. И у кого. Благодушно расположенный король мог упереться и приказать привести Карла, Октавию и Софи, невзирая на мнение кардинала.
К ним подошел агарисский посол и королева повернулась принять поздравления. После менуэта она слегка устала и желала отвести душу с детьми. Но то, что было в руках посла, заставило королеву замереть от восхищения. Корона, полная сапфиров - Какая красивая диадема, господин посол.

Адриан Арбанус. Агарисский посол. (НПС)

Низкий – по этикету – поклон, вежливая улыбка – благодарность за оценку подарка... И очень пристальный взгляд. Словно желание запечатлеть в своей памяти и своем сердце ту, которая была теперь так бесправна, так покорна судьбе... Жалость? Возможно, она бы имела место быть, но в какой-то момент  посол заметил... Что-то... Какой-то отголосок, тень, полужест... То, что говорило о том, что – да, не так уж и счастлива, не слишком свободна в своих действиях и проявлениях чувства, но все же не так забита и покорна, как хочет казаться.
- Ваше Величество... – Агарисец с низким поклоном уступил место только что подошедшему королю и отступил практически в тень за какую-то колонну. Вежливый кивок кому-то из талигойских вельмож, завести разговор ни о чем... Но все равно – время от времени бросать взгляды туда, где принимала поздравления пепельноволосая красавица, так похожая на другую. Которую зовут  тут святая Октавия.

Глядя, как через весь зал к ней идут ее дети, ее продолжение, Катари слегка побледнела и схватила мужа за руку с неженской силой. Сколько же она их не видела? Пару месяцев точно. Карл, юный кавалер, уже поздравлял ее, а она была вынуждена держать лицо, а не обнимать с рыданиями сына и дочь.
- Ваши Высочества, мы счастливы видеть Вас. – В нарушение всяких догматов этикета, Катарина присела, целуя щечки принца. принцессы и баронессы. Принцу на ушко шепнули, что их очень любят. – Вы чудесно впитали нормы этикета, Ваше Высочество. А вот меня в этом можно упрекнуть, не находите? - Она поднялась, выпрямляясь.
Дети расположились в углу бальной залы, где было немного пространства. Катарина не сводила жадных глаз со всех троих, словно пытаясь насмотреться вдосталь, чтобы хватило еще на пару месяцев, запоминала каждую черточку. Ямочку на подбородке принца, завитушки у лба принцессы, серые глаза Софи. – Ваше Величество, этот подарок стал самым лучшим и самым дорогим. – Создатель, если бы кто согласился сейчас высыпать перед Катариной здоровенную кучу алмазов, она бы и то, не согласилась променять драгоценные мгновения перепачканного в пирожном носа принца и чудесной вежливой Софи, играющей с куклой, на бесполезные стекляшки.  – Я люблю Вас, Фердинанд. .
Это не было ложью. В конце концов, Рокэ тоже его любил. Защищают того, кого любят

Тонкая рука королевы ухватилась за него, глядя на детей и у Фердинанда защемило сердце. Мать должна чаще видеть своих детей! Даже если она королева! А эта благодарность и слова любви... Он не питал иллюзий, при всей своей доброте и мягкости он вовсе не был настолько наивен. Конечно Катарина не любила его так как возможно хотелось бы ему, но всё равно любила. И он был готов на многое, чтобы увидеть эту благодарность и любовь в её глазах.
Он не сказал, но подумал, что стоит пересмотреть расписание детей так, чтобы они все чаще встречались. Возможно, стоит выехать в Тарнику именно с семьёй, - королевская чета, дети, гувернёры, пара нянек и пара камеристок. Самый минимум, доступный по этикету, чтобы выехать в загородную резиденцию семьёй, а не с огромной толпой придворных политиков.
- Радовать вас, душа моя, есть наивысшее удовольствие и честь для любого правителя, - немного зарделся король, что к счастью скрыла маска. Детей он искренне приласкал тёплым взглядом и в честь праздника их прекрасной матери разрешил поиграть в зале со взрослыми.

Адриан Арбанус. Агарисский посол. (НПС)

Женщина, обладающая неимоверной властью, но даже не подозревавшая об этом, привлекала внимание всех вокруг. Конечно, так и должно быть, но отчего-то это вовсе не радовало одного из гостей. А может, и не одного. Судя по тому - как иногда поглядывали на Ясный День человек в черном карнавальном костюме, но без маски, и другой -  немолодой, тоже без маски, но с довольно жёсткими и, надо признать, крайне неприятными чертами лица.
А вот дети были милы и даже забавный. Впрочем, агарисского посла заинтересовали лишь двое из троих. Мальчик - наследник рода и короны, и девочка, скромно спрятавшаяся в уголке. Она, пожалуй, даже чуть больше. Пользуясь тем, что маска позволяла скрыть не только выражение лица, но и - в какой-то  степени - направление взгляда, агарисец чуть повернул голову, и принялся наблюдать за девочкой.

Адриан Арбанус. Агарисский посол. (НПС)

(*На описание действий персонажа игроком дан полный карт-бланш)

В девочке с куклой, почти что спрятавшейся в углу, чувствовалось что-то... странное, необъяснимое. Не то, чтобы опасное, но все же настораживающее.  То, что неожиданно пробудило осознание того, что надо поторопиться, если он не хотел каких-то неясных, необъяснимых еще неприятностей для себя... И не только для себя. И вот это «не только» беспокоило больше.
Вокруг шумел бальный гомон; молодые люди затеяли какие-то игры; присутствующие в зале люди постарше переговаривались меж собой, либо негромко спорили за карточными и шахматными столиками. И никто не обращал внимание на то – что делают остальные.  Это было вполне естественно на подобного рода увеселительных мероприятиях. Тем более -  если твое лицо скрыто маской, ты можешь позволить себе многое из того, что не стал бы делать в открытую, опасаясь за свою репутацию, свободу, жизнь...
Исследуя взглядом присутствующих, агарисский посол в какой-то момент упустил из виду ту, ради которой и был устроен нынешний праздник, ради которой он сам сейчас был здесь. Скорее всего,  ее утомил здешний шум. Вот только – ушла она совсем или нет? Судя по тому, что все фрейлины, которые обязаны были сопровождать королеву, оставались на месте, та просто вышла на какое-то время. Скорее всего – подышать свежим воздухом. Бросив взгляд в сторону небольшого балкона, скрытого за портьерами, Адриан Арбанус заметил легкий силуэт, скрытый плотной тканью занавесей.  На него никто, кроме то странной девочки, не обращал внимания и, пользуясь этим агарисский посол направился в сторону балкона. Полумаска скрывала легкую улыбку и целеустремленный взгляд, обращенный на силуэт за портьерой.
- Я сейчас иду. Голова закружилась от запахов и шума.
Негромкий чуть усталый голос, словно оправдывающийся в чем-то, оттого звучащий чуть виновато. Неужели она здесь настолько несчастна? Та, которая и прежде была королевой – для него, та, которую окружали любовь и уважение всех вокруг. Та, которую он уже и не чаял найти ни в одном из миров.
Нелепая алая шляпа со множеством перьев была снята, как и маска, скрывающая его лицо. В душе жила надежда, что та, которая была королевой прежде и теперь, узнает... и простит то, что он – не по своей воле, но по глупости человека, которого он в свое время был почти готов считать другом – вынужден был оставить ее. Мужчина на короткий момент коснулся пальцами прохладной кожи тонкой руки, лежащей на перилах.
-  Alabado sea abvenia, por fin te he encontrado, mi amor.* 
Удивленно-недоуменный и немного испуганный взгляд, обращенный к нему, словно пронзил сердце острой иглой боли и любви. Вот так же она смотрела, когда он признался в любви в первый раз. Недоверие мешалось с испугом – неужели простая скромная девушка удостоилась внимания столь влиятельного вельможи? А ему тогда было наплевать на всю свою влиятельность и знатность. Он утонул в синих глазах, словно в водовороте, и не желал возвращаться. Как и теперь – снова захватило дух от этого взгляда.
Неподалеку послышался довольно сильны шорох, и уже через совсем краткое время на перилах балкона устроился появившийся откуда-то снизу (скорее всего – просто в наглую залезший по еще не облетевшему плющу) огромный черно-белый кот. Странные в своей прозрачности и, одновременно, переливающиеся от нежно-зеленого к светло-синему глаза, размером едва ли не с крохотное яблоко-дичок, пристально и пронзительно смотрели на пару. Затем раздалось громогласное, но заглушенное в зале звуками общения, «Мурррр!»
Сердце мужчины невольно пропустило удар. Неужели пора? Неужели... Нет, теперь он никому не позволит разлучить его с той, кто была смыслом его жизни. Даже Леворукому. Упрямый, гордый взгляд устремился навстречу кошачьему. Какое-то время между человеком и котом словно шел безмолвный монолог. Закончился он коротким едва ли не насмешливым кошачьим фырчанием и новым «Мурррк.»
Тот, кто был представлен  на королевском балу, как агарисский посол Адриан Арбанус, протянул руку той, кого здесь называли королевой Катариной Оллар.  – Идем, mi amor.
Доверчиво – несмотря на все его опасения – вложенную в его руку ладонь он принял бережно, словно хрустальную. Чуть склонив голову, коснулся пальцев губами. Зеленые глаза, теперь ставшие отчего-то карими, светились безмерным счастьем. Теперь никто не сможет разлучить  Рамиро Алву, волей Создателя либо шуткой Леворукого вернувшегося на краткое время из Заката, с той, любовь к которой он пронес через все те десятки и сотни лет, с его Октавией.

-------------------------
- Хвала абвениям, я нашел тебя наконец, любовь моя.