Герцогиня Окделл была вне себя от гнева. Дочь, эта неблагодарная мерзавка, названная в честь соперницы, одной из пассий мужа, сбежала из дома и так и не вернулась.
Мирабелла не знала как ей быть и куда деваться от того мучительного ощущения безысходности. Её мир рушился на глазах, а авторитет пропадал в глазах старших детей. Её надежды и мечты складывались карточным домиком, рушась с каждой минутой, днём, неделей, месяцем.
Её надежда и защита, её опора, её сын, в которого она вложила силы и душу, любимый первенец Ричард не оправдал надежд на то, что Ворону, этому отродью морисков, этому потомку предателя и безнаказанному мальчишке, аукнется вся безнаказанность предыдущих лет.
Мало того, что поступил к нему на службу, так до слуха женщины через гонцов от эра Август доходили такие слухи, о которых не то, что услышать, даже помыслить было грешно! Она верила, она знала, что если те слухи окажутся правдой, наподобие как с Рокэ Алвой и Джастином Приддом, то она проклянёт сына, сколь бы сильно не любила его.
Но, словно этого было мало, кто-то словно издевался над их семьёй. Мирабелла считала, что к этому причастен Леворукий, а также Алва с Олларом, этим потомком самозванца!
Дополняя то, что надежды на скорое восстановление справедливости сбудутся отнюдь не скоро, ещё и то, что Айрис сбежала из родового замка и вообще исчезла с земель, появившись в столице бывшей Талигойи, Кабителле, ныне Олларии, столицы Талига, её старшая дочь, по словам всё того же друга семьи и старого больного человека, вынужденного каждый раз видеть все эти неприятные физиономии семейки предателей со сворой своей свиты, творила совсем уж непотребства, открыто заявляя, что Рокэ Алва - её жених!
Это было донельзя возмутительно!
Словно Мирабелла мало сделала для того, чтоб договориться с Матильдой Ракан о помолвке Айрис и Альдо!
Герцогиня, который день подряд была на взводе из-за таких новостей, приходивших в её дом, в замок.
А ещё в самом последнем письме Август Штанцлер сообщил, что если мать злополучной дочери не предпримет каких-то мер, то точно не оберётся позора. Это же кошмар и ужас, это же запятнанная репутация, пятно на честь их семьи! Если она принесёт в подоле от Ворона, этого насильника, разбойника и бандита, без Чести, понятий Справедливости, безнаказанно творящего беззакония, то она на порог её не пустит!
Мирабелла дни и ночи проводила с младшими дочерьми, более благонадёжными Дэйдри и Эдит в посте и молитве то в домовой церкви, в продуваемом всеми ветрами Надорском замке, в чтении Эсператии, в молитвах о заступничестве Святому Алану, в аскетичном образе жизни, то в церкви в ближайшем поселении за стенами.
В какой-то момент герцогине Окделл всё надоело и она написала Августу Штанцлеру, чтоб он поговорил с её сыном и дочерью, увещевая Дика вернуть Айрис домой, но явно что-то пошло не так и ответное письмо принесло вести, что юный герцог Окделл и его сестра не приходят к нему.
Попытки как-то воздействовать через Реджинальда Ларака и Эйвона с супругой тоже не возымели должного эффекта.
И нервы Мирабеллы не выдержали. Она позвала верную служанку, весела созвать прислугу, младших дочерей и объявила, что через неделю она с Дэйдри и Эдит выдвигаются в столицу. А пока потребовала собирать для этого всё необходимое.
- Мы остановимся у вашего кузена, Рэджинальда Ларака. Я написала ему письмо. Собирайтесь, Дэйдри, Эдит, - добавила она девочкам, увидев их вытянувшиеся в удивлении и немного от страха лица.

Сообщив дочерям о своём решении и услышав ответы, покорных её воле, младших детей, Мирабелла принялась давать указания по сборам кормилицам Дэйдри и Эдит касательно всего, что нужно сделать и взять. Точно так же она отдала распоряжения конюху с помощниками, повару и кухаркам с поварятами, да другим слугам. А свою личную служанку проинструктировала касательно того, что из вещей следует собрать для своей госпожи с собой. Сама же герцогиня Окделл в одиночестве отправилась в кабинет Эгмонта, дабы взять оттуда то, что считала нужным. Таким образом она добыла из тайников, о которых знала, всё то, что в них хранилось до поры, до времени, решив, что ей будет спокойнее держать реликвии при себе. Их она упаковала в саквояж самолично, не доверяя никому.
А заодно написала очередное письмо Штанцлеру, отправив то с гонцом. Письмо, начинавшееся словами:
Любезный эр Август!
Довожу до Вашего сведения о том, что не в силах более ожидать изменения в работе с исправлением поступков юных герцога Ричарда Окделла и юной нашей дочери, Айрис Окделл, нахожу необходимым, исходя из описанного в полученном от Вас предыдущем послании, прибыть в столицу для самоличного резрешения конфликтных и спорных вопросов. Время отправки - через шесть дней, по истечении сей недели. Время примерного прибытия в Кабителлу при благополучном раскладе - по истечении третьей недели следующего месяца. С наилучшими пожеланиями здоровья, Герцогиня Надора, Мирабелла Окделл.
Гербовые печати вепря на фоне скалы и дуба на фоне скалы остались оттисками на конверте.

Последовавшая затем неделя сборов ознаменовалась гораздо меньшими походами в церковь и не столь долгими молитвами, как обычно. И хотя пост девочкам, Дэйдри и Эдит, соблюдать всё равно приходилось, но в более щадящем режиме, поскольку путешествующим и паломникам позволялись послабления. Да и служанки с кухарками нет-нет, но подкармливали их чем-то более сытным втихаря, пока Мирабелла не видела.
Сама же герцогиня мужественно продолжала переносить свой пост, как и прежде. С такими же долгими посещениями церкви, позволяя дочерям больше заниматься сборами и рукоделием.
К слову, женщина решила, что она может потесниться и взять с собой, да двумя дочерьми не только их кормилиц, но также кормилицу Айрис и Дика. Герцогиня Окделл сочла такой вариант возможным для того, чтоб старшие дети, увидев тех, вспомнили детство и исправились, раскаявшись в своих вероятно совершённых смертных промахах.
Всю ту неделю им готовили провиант в дорогу кухарки, конюхи с помощниками чинили карету, откармливали и чистили лошадей, служанки приводили в порядок дорожные платья, помогая упаковывать всё необходимое в дорогу. Все мало-мальски способные охранять дам со служанками в пути мужчины тренировались во главе с капитаном Рутом.

Герцогиня Мирабелла была занята все дни напролёт, то отдавая приказания, то проверяя как идут сборы, появляясь то на конюшне, то у капитана Рута и тех, кого он тренировал, то в замковой церкви, то на кухне, то в подвалах и складах, словно изображая вихрь, хотя и с постоянным, единым строгим, выражением лица.
- Войдите! - ответила она за стук, поднимая глаза от своего занятия.
- Эрэа... Эрэа, лошади готовы и все собрано, но мы нигде не можем найти эрэа Дейдре.
Сердце женщины тут же оборвалось куда-то вниз, в пропасть, едва, после стука, в проёме двери увидела появившуюся горничную и её растерянное, даже скорее испуганное, лицо. От слов служанки и самой герцогине захотелось, как минимум, осесть. Благо, она в это время как раз сидела, собирая те вещи, которые бы никому не доверила, из тайника с собой.
Очень хотелось схватиться за сердце, а рука, державшая знак Дома Скал, чуть не разжалась, но женщина только лишь побледнела, сжала ладонь в кулак и поднялась, предварительно сняв ларец с колен, переложив на застеленную кровать.
- Как давно это обнаружили? Как давно не можете отыскать мою вторую дочь? И где младшая Эдит? - поджав губы, но спокойным тоном, не крича, не шипя и не закатывая истерик, задала она вопрос и поднялась на ноги, подходя к служанке, отворяя широко дверь в свою спальню. Волнение Мирабеллы выдавали только буравящие серо-зелёно-голубые сейчас, при свете лучины, глаза-хамелеоны, а также резко взятый воздух, на миг раздувшиеся ноздри, сжатые в кулаки ладони, которые начинали подрагивать, да чеканный стремительный шаг. Возможно, это могло напугать прислугу, зато хоть немного успокаивало её саму.

Отредактировано Мирабелла Окделл-Карлион (2021-10-05 23:20:18)

От взгляда герцогини, замершей на пороге своей спальни, не укрылось то, сколь проворно и испуганно отшатнулась подчинённая женщина. На миг в глазах Мирабеллы мелькнуло удивление, тут же сменившееся усталостью и некой обречённостью, а затем она закрыла веки, сжав кулаки сильнее, втянула носом воздух ещё раз, беря себя в руки и заставляя успокоиться - ей сейчас было необходимо сохранять спокойствие и хладнокровие, трезвый ум и рассудительность, а не паниковать. Слова служанки о том, что Дэйдри относительно недавно видели в компании священника, успокаивали.
-Где отец Маттео? Позовите его ко мне, - распахнув глаза и спокойно, но серьёзно произнесла она. Знак Скал в кулаке оставил следы на ладони женщины, но она не реагировала. Почему-то он сейчас был для неё не неприятной и ненужной наследственной реликвией, а словно даже немного успокаивал самим своим наличием.